Снусмумрик и страсть к открытиям

Более 2 миллионов лет назад предки современных людей — Homo erectus — покинули Африку и заселили юг Евразии. Спустя много тысяч лет уже Homo sapiens отправились покорять просторы Ближнего Востока — и за 50 000 лет вся планета оказалась заселена. Человек пустил корни везде — и в жаркой Австралии, и в далекой Америке, и на холодной Аляске.

Ребенок, чей мир поначалу ограничивается его домом и близлежащей детской площадкой, мечтает о новых местах и странах: он не откажется ни попрыгать в волнах Тихого океана, ни поездить на величественном слоне, ни лизнуть ледяную сосульку где-то на Северном полюсе. Но чем взрослее мы становимся, тем больше прирастаем к дому: нас пугают непомерная стоимость билетов, возможный дискомфорт, неизвестные насекомые, дальние полеты и непривычная влажность чужого климата. Путешествия становятся чем-то, что надо строго запланировать, выделить бюджет и время на поиск идеального отеля с «all inclusive» и детским клубом. 

А что, если попробовать пренебречь всеми ограничениями, которые вспыхивают в наших головах красными знаками «Стоп», и отдаться на волю… самому путешествию? Герой этой главы — настоящий странник, который точно знает: если куда-то долго идти — непременно найдешь что-то новое.

Наш герой в широкополой шляпе и зеленом дождевике — не единственный, кто любит путешествовать: в книгах Туве Янссон дорога в принципе играет большое значение. Тут и хатифнатты с их вечным странствием, и путешествия Муми-папы, которым писательница посвятила отдельную книгу, и одинокое блуждание Морры, и полеты на пантере Волшебника. Снусмумрик выделяется из этих героев одним — он всегда возвращается, а сами путешествия использует для того, чтобы узнать что-то новое и захватывающее.

Любознательность — уникальный навык, который мотивирует научные открытия и прогресс. Где бы были мы, если бы кто-то когда не поинтересовался, какие овощи съедобные, а какие — нет; что будет, если сделать один конец палки острым, а что — если выделить из плесневых грибов странное вещество «пенициллин»?

Что до путешествий, то Снусмумрик, в отличие от нас, взрослых, не задумывается, куда, зачем идти и насколько удобным будет его ночлег: он просто отправляется в путь. Ночует в палатке, по вечерам играет на губной гармошке, смотрит на звезды и заводит новых друзей: ему важно ощущение близкого открытия. 

Представьте, если бы вы тоже смогли отринуть все навязанные установки и просто сорваться с места куда глаза глядят (совсем как наши предки). Что бы вы увидели? В каких местах бы побывали? С какими людьми бы пообщались? 

Зачастую самая соль путешествия — в неизвестности, в открытости всему новому, в готовности принимать все, что вам дарит мир. И — что тоже важно — для этого даже необязательно отправляться в настоящее путешествие. Вы же помните, Снусмумрик находил приключения и в самом Муми-доле: открывал вместе со Сниффом новые пещеры, забирался в обсерваторию, пережидал падение кометы, отыскивал обломки древних кораблей.

Мы привыкли обрастать вещами. И пусть Мари Кондо учит нас минимализму, а чрезмерное потребление считается бичем нашего времени, нам сложно перестать покупать. Со всех сторон на нас кричит яркая реклама, маркетологи привлекают в супермаркеты запахом свежих булочек, да даже лабиринты ИКЕА сделаны так, чтобы мы купили не только то, за чем пришли.

Вещи привязывают нас к месту. Чем их больше — тем нам сложнее представить не только переезд, но и небольшую отлучку из дома. Хочется сушить волосы именно своим привычным феном, пить кофе из любимой кружки, спать на своей идеальной по мягкости подушке. 

В этом нет ничего плохого — но чрезмерный комфорт немного расхолаживает. Настоящие открытия делались не только любознательными людьми, но и теми, кого не устраивал их нынешний уровень жизни. Иначе как бы изобрели матрасы с идеальной поддержкой спины, цветочные горшки с функцией автополива или стиральную машину (аве, ​​Эллен Еглуи!)?

Космополит Снусмумрик — настоящий дауншифтер, который отказался от философии чрезмерного потребления. Вещи тянут его вниз, сковывают по рукам и ногам. А что насчет нас? Готовы ли мы отказаться от вещизма в пользу внутренней свободы и новых открытий? И есть ли в минимализме место внутреннему ребенку?

На самом деле есть. Обратите внимание, как дети фокусируются на каком-то одном небольшом наборе игрушек. Ребенок может играть в один и тот же конструктор или кукол часами, одевать любимые шорты семь дней подряд и есть на ужин только макароны (изводя этим самым родителей, которые мечтают, чтобы он хотя бы понюхал помидор). Малыши так вообще могут не обращать никакого внимания на яркого музыкального робота, а играть с крупой или фантиками от конфет. 

Ребенку важнее совершать ежедневные открытия, чем обладать половиной магазина игрушек. Он проверяет на прочность тарелку-непроливайку (и родительские нервы), залезает в самые пыльные углы шкафа, часами рассматривает паттерн на обертке от шоколада, пытается то и дело проверить, не живут ли в розетке самые маленькие люди на свете, пробует на вкус траву и (иногда!) кошачий корм.

Вся жизнь ребенка — постоянная череда потрясающих открытий, для осуществления которых не нужен ни навороченный микроскоп, ни суперматрас, ни дорогая тушь с технологией Volume Up. Как и Снусмумрик, ребенок владеет всем, что видит прямо сейчас, — и еще немного тем, что воображает.